Гузель Жан, актриса: «Мы, женщины, больше, чем те, кого показывают в нашем кино»
- 29.05.2025 09:12
Как спустя почти 25 лет жизни в Германии актриса и пианистка ворвалась в казахстанское кино
Гузель Жан, пианистка, актриса, выпускница высшей школы музыки в Мюнхене, также получавшая образование в Баварской театральной академии Августа Эвердинга, внезапно ворвалась в казахское кино. За последние два года она получила уже три роли и две из них главные. Одна из них — в фильме Алдияра Байракимова «Игроманка», который сейчас идёт в прокате и вызывает острые дискуссии.
Галия Байжанова поговорила с Гузель о профессии, женских образах и о том, стала ли она настоящей европейкой, живя в Германии уже почти 25 лет.
«Мизогиния не лечится за один сеанс»
После премьеры «Игроманки» в тредсе феминистки обсуждали «демонизацию женского образа в казахском кино», мол, почему большая часть лудоманов — мужчины, а показывают зависимую женщину?
Думаю, что это мизогиния. Пусть даже и инициаторы дискуссии феминистки. В нашем кино принимают только один образ — этакой красавицы Кыз-Жибек, которая либо стимул для мужчины, либо повод — её нужно добиваться, она — приз, а вот женщину страдающую, переживающую какие-то серьёзные проблемы, а тем более, зависимую и выпивающую, показывать не принято. Почему фильмы Шарипы Уразбаевой — я у неё снялась в фильмах «Тұл» и «Рысь» (ещё не было премьеры – прим. Байжановой) у нас вообще не показывают? Потому что она снимает про таких женщин — одна её героиня не знает, что делать с нежелательной беременностью и избавляется от плода сама, а другая только освободилась из тюрьмы. В «Игроманке» рассказывается история ещё одной заблудшей души — лудоманки и тоже сразу же критика.
Как думаете, почему нашим людям неприятно смотреть на «не такую» женщину?
Мизогиния не лечится за один сеанс. Это должны быть годы терапии. К сожалению, эти прекрасные девушки, обсуждавшие токсичный женский образ, проделали контрпродуктивную работу. Мне странно наблюдать за тем, как женщины выступают против друг друга, почему так получается? Я лично объясняю это так: девушки часто находятся в тени мужчин, они не дают им раскрыться, и когда те видят яркую представительницу, они тоже пытаются помешать ей реализоваться, ведь им тоже не давали. «Игроманка» не демонизирует нас, наоборот, она показывает какой разной может быть женщина — да, она может играть, проигрывать большие деньги, пить, спать на лестничной площадке, выживать, дойти на каблуках до леса, лежать в рехабе, побороть зависимость…
К слову, в отличие, от показанных там мужчин, которые сломались…
Да! Женщины могут все! Именно поэтому в истории о попытке начать свою жизнь заново выбрана героиня, а не герой. К тому же через женскую роль можно проблему показать глубже, ведь падение женщины выглядит намного драматичнее. Случись такое с мужчиной, у него всегда есть тыл — мама, жена, которая вытащит его детей сама, но кто позаботится о ней? Муж? Вряд ли. Отец? То же самое. Им проще отвернуться и выкинуть её из своей жизни. Понимаете, каждая девочка — это огромный, богатейший внутренний мир, в котором есть всё, и свои вершины, и своя бездна. Почему у нас женщина должна быть какой-то богиней, святой героиней? Мы бываем разными.
И мы практически не видим этого разнообразия образов и о женском мире знают мало.
Именно. Женщина способна намного тоньше пережить всё в силу даже физиологии, мы подвержены цикличным изменениям, гормональному фону, нам больнее переживать старение. У нас есть период востребованности среди мужчин, есть период затмения. Есть период, когда ты можешь стать матерью и когда не можешь, и на всё это срок от 20 до 40 лет. За это время, будь добра, замуж благополучно выйди, с родственниками хорошие отношения поддерживай, детей роди, на ноги их поставь, про карьеру не забудь, не стань страшной, толстой, старой. Моя подруга, мать пятерых детей, написала докторскую в тайне от мужа, потому что он ей сказал: дети — вот твоя докторская. А она по ночам работала и когда младшему было 1,5 года, защитилась. Я думаю, господи, что за супервумен?
И ведь таких женщин у нас много.
О чём я и говорю, в Казахстане потрясающие девчонки, девушки, женщины: сильные, талантливые, умные, может быть, даже и хитрые, но они — гениальные и мы больше, чем те, кого показывают в кино — «чья-то жена», «того мать», «вон та татешка, живущая по соседству», ну может ещё «отличная хозяйка, которая может бешбармак приготовить». Вот и вся палитра женских образов, понимаете? Поэтому я считаю, что Алдияр как режиссёр — молодец, дал роль женщине. Надо вытаскивать наших гениальных женщин на первый план.
«Я нигде не пропаду»
Режиссёрка Шарипа Уразбаева сняла вас дважды. Она говорила, что на роль в «Рысе», где героиня только что пришла из тюрьмы, хотела взять женщину, у которой такой опыт в жизни уже был, но потом утвердила вас. Вы неожиданно хорошо вписались в проект, хотя в пианистке из Мюнхена трудно разглядеть такую героиню.
Понимаете, я хоть и пианистка из Мюнхена, но человек простой, выросла с папой-альпинистом, который научил нас жить в максимально простых условиях. Мы постоянно ходили с ним в длительные походы в горы, например, шли пешком на Иссык-Куль и обходились минимумом. Вот сейчас гощу у родителей в их частном доме уже две недели. Горячей воды не было ни разу, и я научилась мыться в трёх тазах, причём, это со всеми бальзамами и уходом, на следующий день я наловчилась и получилось помыться уже в двух тазах. Я рассказываю это мужу, смеюсь, что скоро научусь мыть все свои причинные места со стаканом воды. Так что, если надо, я умею адаптироваться к любым условиям.
Может, это вы так говорите, две недели потерпеть-то можно?
Нет, я действительно спокойно проживу где угодно, в любой деревне, я и печку топить умею, и дрова колоть. А когда чинили бабушкин дом, сама саман месила. Дома в Германии я уже два раза сама делала капитальный ремонт: могу и обои клеить, и белить, и кафель положить, и паркет постелить. В Европе за 6 квадратных метров кафеля нужно 2 тысячи евро заплатить, да я сама за 5 минут сделаю. Понимаете, когда я была маленькой, папа не выбирал — девочка или мальчик, мы делали всё.
Фильм «Тұл» мы снимали зимой, сидим в доме, на улице — 30. Все сидят, ждут, я уже не могу — зуб на зуб не попадает, все ждут директора картины, он застрял в буране, сейчас он придёт, найдёт того, кто растопит печь. Сидят пять девочек, молодые киношницы по 20 лет, все его ждут. Я говорю: не поняла, у нас нет угля? Есть. Я пошла на улицу, набрала ведро, говорю, хоть за газетой сгоняйте, пока они мне её принесли, я уже какое-то перо мертвого голубя нашла, разожгла печь. Я же должна была вжиться в образ простой женщины, должна сама обогреть «свой дом». Нет, я не пропаду точно нигде, я даже в Германии выжила, уехала туда, не зная языка.
«Деревню из меня не вымоешь»
Вы уехали учиться в Германию ещё девчонкой, уже 24 года живёте там. Выходит, что это больше, чем на родине. Вы уже стали европейкой?
Действительно, на многие вещи я смотрю как европейский человек, но нашу казахскую ментальность, мою деревню из меня никогда не вымоешь. Как уже говорила, я могу приехать в любой аул и чувствовать себя как дома. Если нужно печку растопить — растоплю, пол помыть — помою, подмести — без проблем. Я ещё на свою бабушку похожа, а она у меня была шикарная женщина, очень харизматичная дама, которая всегда была при деле и за словом в карман никогда не лезла, могла и послать при случае, всё она могла. Вы же знаете, детство — это база, на которой строится вся личность, поэтому не зря говорят, что каждый актёр носит своё детство с собой.
И оно не может никуда от нас деться…
Да, тем более, это было счастливое время. Помню, бабушка покупала мне на все лето 10 тонких трусов и 10 с начесом на случай дождя, так я и бегала в одних трусах, пока у меня грудь не начала расти. Когда апашка увидела, что что-там проклевывается, она мне дала прикрыться своим пиджаком с медалями за материнство. И я ходила в трусах и в пиджаке с орденами. Я ещё пела — знала все частушки на русском, на казахском, включая матершинные.
Так вы с детства звезда! Но вернемся к Европе, всё-таки почти четверть века там не проходят даром, чему вы там научились?
Наверное, уважению к людям. Там неважно какой у тебя статус, хоть ты миллиардер, а у меня очень много друзей из числа богатых людей, хоть ты самый бедный человек, все равно будут относиться к тебе уважительно. Для них человеческое достоинство неприкосновенно, оно выше всего, даже если это бомж, который собирает бутылки, мы будем обращаться вежливо и уважительно. Даже если будем сидеть в бриллиантах.
Когда обсуждают Европу, то многих наших людей больше всего пугает, как ни странно, не курс евро, а тема ЛГБТ. А как вы относитесь к гомофобным рассуждениям обывателей?
Я это сразу пресекаю. Я вообще не понимаю, какое дело людям с кем человек спит, я вот сплю со своей кошкой и что? Представляете, как можно извратить эту тему, если захотеть? Любовь прекрасна в любом проявлении. Какая разница, какой пол, если оба партнёра согласны? Например, в Германии из 84 млн человек 100 тысяч людей родились двуполыми и что таким делать? Это нельзя отнести к нехорошему влиянию и пропаганде левых ценностей. Они такими родились. И нужно спокойно относиться к этому, это право каждого человека — выбирать сексуального партнёра по душе, к тому же среди представителей ЛГБТ по статистике крайне низкий процент насильников.
«Во мне живёт стадо диких обезьян»
В «Игроманке» вы разная, причём, там, где вы такая, извините, борзая, выглядит весьма убедительно, откуда это в вас?
О, сейчас самые страшные тайны пойдут. Я же выросла в Алматы 90-х, хотя училась в школе для одаренных детей, была своей девчонкой со двора, мы постоянно дрались: за сережки, за кроссовки, двор на двор, район на район. Рэперы, «бродяги», рэйверы, причём, меня пацаны брали на драки, говорили: «Гузя, братан, ты с нами?» Дурные драки у нас были, ужасные, даже с травматами.
Это точно было в поздние 90-е в Алматы?
Да. Было страшно ходить по улицам в тёмное время суток, пару раз даже пытались изнасиловать, но я, слава богу, отбилась. Однажды билась с двумя мужчинами до последнего и вырвалась. К счастью, мне всегда удавалось постоять за себя. Однажды вообще был случай — шли по проспекту Абая вечером недалеко от Стадиона, навстречу нам два иностранных студента, один из них внезапно схватил меня за грудь, я ему сразу же в лоб, второй попытался меня держать, я и его головой — бам, подруга в шоке, я дерусь, потом мы все свалились в арык, но я обоих запинала. Встала, отряхнулась, смотрю, у меня ноги грязные, а платье короткое и я беру край рубашки одного из них вытираю грязь и говорю: «Вот так вот, козел!» И пошла дальше с подругой гулять, мы прекрасно провели время, у меня даже есть фотографии с этого вечера.
Ничего себе, вам удалось после всего произошедшего переключиться?
Да, этому я научилась, играя на пианино. У меня суперспособность переключаться, потому что на концерте как? Ты отыграла, прожила это музыкальное произведение на сцене, последний пальчик подняла, выдохнула, и всё, ты снова Гузель, у которой есть свои повседневные дела. Да, ты прожила на сцене целую жизнь — Шопен, Бах, Бетховен, но ты закончила играть, встала, услышала аплодисменты, всё.
В вас как будто два человека живут: утонченная пианистка и свой пацан…
Да, я всегда шучу, что во мне живёт дикое стадо обезьян, но пианисты среди них тоже есть, но очень дикие, потому я могу играть отчаянных женщин.
Вы упомянули ранее, что вы «даже в Германии» выжили. Разве там не легче жить?
Конечно, нет. Чужая страна и первые 7 лет было очень тяжело, приходилось отстаивать свои границы. Нас с детства воспитывают строго, куча ограничений, нельзя ходить слишком открытой, не дай бог оголишь грудь. Но там в театре очень часто можно увидеть полностью обнаженных актёров и это никого не шокирует. Наоборот, они считают, что нужно перешагивать через свои страхи и комплексы, у них такая философия, что ты после этого станешь сильнее. Я им объясняла, что у меня такие железобетонные границы, что, если вы сейчас перешагнете, я могу и сломаться. В итоге меня называли дикаркой. Был один очень неприятный случай, когда я поняла, что эта обстановка и этот театр это для меня чересчур.
А что произошло?
Мы играли в одной сцене. Профессор мне поставил задачу: мол, у тебя хотят забрать резиночку, ты сопротивляешься. При этом перед моим партнёром по сцене он поставил другую задачу. Оказывается, он играл насильника. В итоге мы оказались на каком-то диване, на меня наваливается этот мужик весом в 90 кг, лезет мне сразу под юбку, я пытаюсь сопротивляться, но не могу, он физически сильнее меня. Я каким-то образом дотянулась до стула, и этим стулом ему по спине, он вопит, кричит, все в шоке — это что за дикарка. Я его добиваю, бегу за режиссёром, всех там этим стулом отметелила. Они: «Ой, бай, это что за Чингисхан, Атилла, степная царица», как меня только там не называли, но потом боялись ко мне подходить. Профессор, конечно, не знал про мои травмы, про то, что мне в жизни пришлось защищать себя.
Какая ужасная ситуация, сочувствую. Сейчас бы за это прилетело.
Ещё у нас балетные классы были, они там толпой соберутся, хихикают, я захожу, они замолкают. Это настолько угнетало меня, что однажды они меня так достали, что я прямо в пачке залезла на стол и сказала: «У кого какие проблемы, давайте разбираться, я готова». Короче, страшная атмосфера была в театре, мои сокурсники меня побаивались, и никто не хотел со мной играть, ещё и потому что все мои партнёры получали оценки ниже, а я всегда пятерки. Все внимание было на мне. Я играла так, что все следили за мной одной.
Я знаю, что сами актёры таких не любят…
Да, это было неправильно, это я сейчас понимаю, но я же была молодая, неопытная, да, я в тот момент не могла себя задвинуть назад, я же дикая, буйная, мои обезьяны рвались вперед, доказать что-то кому-то. Во мне кипела энергия.
«Булат Атабаев срежиссировал мою судьбу»
А с нашим легендарным режиссёром Булатом Атабаевым вы подружились на сходстве энергий? Он же тоже, говорят, был человек-огонь.
Да! У нас даже спрашивали, не родственники ли мы? Слишком похожие реакции на всё — он был человеком пламенным. Мы познакомились с ним, мне кажется, в 2016 году, когда он жил в Германии и я хотела с ним работать. Он говорит, да ты что, я не могу, ещё скажут, что я протежирую своих людей, казахов. Но он оценил мой талант, и мы с ним очень подружились и в 2020 году, когда ему ампутировали ногу, он был в Мюнхене, я взяла его под своё шефство. Он целый год жил в соседней квартире от меня, мы её снимали на пожертвования, которые высылали ему люди со всего мира — поклонники, ученики. Я убиралась, готовила, мы с ним вместе отпуск провели на немецком курорте. А когда я ему жаловалась, что хочу в кино, что устала в театре — в кино отстрадала месяц съемок и свободна, в театре надо умирать каждый вечер, тогда он мне сказал, что мне надо в казахское кино, он сказал, что оно меня ждёт.
Я думала, да кому я там нужна, там такие красавицы. Думаю, ну просто любит меня, мы же с ним друзья. Он говорил: «Нет, там, на родине, тебя оценят по достоинству, не здесь. Там ты нужна, там такие режиссёры сейчас работают! Шарипа Уразбаева, например». Тогда я начала потихоньку участвовать в кастингах. Булат-ага даже сам готовил меня к ним. Говорил: «Я срежиссирую твою судьбу!», «Я тебя со всеми познакомлю!», «Они ещё не знают, что ты им очень нужна!» Я не верила, потом он приехал в Казахстан в марте 2021, умер в июле, а в августе я поехала к нему на могилу.
Так, с Шарипой он вас успел познакомить?
Нет. В январе 2022 я случайно приехала в Казахстан и мне позвонила какая-то девушка, сказала, что Жамиля Сахари, которая снимала меня в Мюнхене — я рассказывала ей каково быть актрисой-эмигранткой, посоветовала ей меня. Мы решили с ней встретиться, выяснилось, что в Алматы мы с ней почти соседи — обе живем чуть загородом, расстояние между нами километр. Встретились, сидим пиво пьём, отдыхаем, общаемся, вроде понравились друг другу и тут я говорю: «Извините, а как вас зовут, я просто забыла». Она: «Шарипа». И тут у меня – бам: «Это не вы Шарипа Уразбаева, которая «Марьям» сняла? Она говорит: «Я». И меня просто пронзило — я поняла, что Булат-ага всё-таки сделал своё дело.
Вы итоге вы у неё снялись.
Да. Сначала она меня сняла в «Тұл», потом «Рыси», затем уже «Игроманка» случилась. Мой третий фильм, который в широкий прокат вышел первым — премьера у нас была 14 мая, а это день рождения Булат-аги. В этот вечер я пригласила его сестру Дану, она пришла вместе с актёром Бахтияром Кожа. Понимаете, да? Премьера должна была быть 1 мая, её задержали, перенесли на 14-е. И я в родном городе, где недалеко похоронен Булат-ага, стою в черном платье на сцене, хочу об этом рассказать…Но торопились, мне слова, увы, не дали. Было грустно, ведь тогда бы я его поблагодарила со сцены, в день его рождения. Он действительно срежиссировал мою судьбу.
Власть — это независимое медиа в Казахстане.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
Мы верим, что справедливое общество невозможно построить без независимой журналистики и достоверной информации. Наша редакция работает над тем чтобы правда была доступна для наших читателей на фоне большой волны фейков, манипуляций и пропаганды. Поддержите Власть.
Поддержать Власть
